Найдёныш - Страница 77

Храм бога войны был красно-коричневым, как запёкшаяся кровь. На стенах рисунки, изображающие различные стадии нахождения воинов в этом и загробном мирах — вот они идут в атаку, а тут уже посланцы бога войны, воинственные девы, относят их на небеса. И лица у этих дев такие довольные, как будто из павших воинов сейчас соорудят похлёбку или кашу с мясом. Воины как один прекрасные, одухотворённые и лежат в руках дев так, будто собираются с ними в постель.

Впрочем — неотъемлемой частью загробной жизни настоящих воинов являются прекрасные девицы. Должен же кто-то радовать павшего солдата и на том свете? Пир, прекрасные девы, сражения, песни — вот награда воина за поклонение богу войны и героическую гибель в бою.

Нед так-то не был особо религиозным — ему не пришлось стоять у алтарей и молить богов об удаче и процветании. Его просто не пускали в молельни, которые были в деревне. Вернее — молельню — она была одна для всех богов пантеона.

Кстати сказать, наибольшим «спросом» в деревенской молельне пользовались бог воды, и богиня любви. Вся жизнь рыбаков и ловцов жемчуга проходила на море, ну а любовь. любовь — она вечна. Где бы не жили люди. Куалтука вот в Чёрном овраге не особенно как-то жаловали.

Что касается Неда — ну да, он молился богам, по переменке — одному, другому — сидя где-нибудь под дубом и доедая кусок хлеба. Только вот проку от этих молитв не было никакого. Как была жизнь дерьмовой, так и оставалась, хотя молил он в детстве истово и часто. А потом остыл к религии и начал задумываться — а может, богов вообще нет? Почему они его не слышат? Он ведь совсем не плохой мальчишка, ну почему они откликаются тому же Бранку, или старосте, а ему нет? Наконец, пришёл к выводу — место не то. Видимо, молитвы лучше доходят до богов в специально для этого отведённых местах. Например — в городских храмах, где им дают денег. Как лавочникам.

Нед прошёл мимо служителя храма, меланхолично натиравшего блестящие медные двери к статуе бога войны, стоящей возле алтаря и окуриваемой струйками благовонного дыма, достал заранее приготовленные три серебряника и положил их в чашу для подношений. Потом поклонился статуе Куалтука, и тихо сказал:

— Спасибо тебе, великий Куалтук, что прислал ко мне дух Нарды! Если бы не она — я был бы сейчас мёртв! Благодарю тебя! Помогай мне и дальше на моём воинском пути!

Нед моргнул, и ему показалось, будто статуя Куалтука посмотрела на него и слегка улыбнулась. Но скорее всего это был просто обман зрения — воздух искажался, нагреваемый курильницами с углями, на которые выкладывались ароматные смолы. Но Неду очень хотелось, чтобы бог войны его заметил и подал знак, а потому, через минуту он уже убедил себя, что статуя и вправду улыбалась.

Поклонившись Куалтуку, Нед пошёл к храму богини любви. Кто, как не она должна была помочь Неду в его будущих любовных приключениях? Расскажи кому — засмеют — человек, убивший более десятка противников до сих пор девственник, и без румянца на щеках не может общаться с женщиной! Пусть богиня любви придаст ему мужественности и поможет найти…хммм…чего найти?

Вот тут Нед испытывал затруднения. Любовь? Зачем ему любовь? Он пока не собирается связывать себя семейными узами. Да и какой из него семьянин — это в семнадцать, или восемнадцать лет?

Честно сказать, Нед сам не знал сколько ему лет. Семнадцать, или восемнадцать — так будет точнее. Сколько ему было, когда его нашли? Около года? А может меньше? А может больше? И семнадцать лет он прожил в деревне. Вот и получается этот возраст. Да какая разница? Телом Нед был взрослее многих взрослых, а вот сознанием…когда как. В отношении любовных страстей — на уровне ребёнка.

Богиня любви была одета довольно фривольно — неизвестный скульптор изобразил её в виде молоденькой девушки, облачённой в распахнутые при ходьбе одежды, обнажающие стройные ноги. Её рубашка не доходила до пупка, и каждый, кто поклонялся, мог видеть соблазнительный животик божества, наводящий на мысль о материнстве и о супружеской постели.

Девушки и женщины, желающие завести ребёнка, гладили живот статуи во время молитвы, и от того каменное изваяние в этом месте блестело, отполированное тысячами, десятками тысяч женских рук за всё время существования этой статуи. Кто придумал обычай гладить живот богини любви, когда он появился — никто не знал. Но обычай существовал не только в этом заштатном городишке, но и в других городах, и даже в столице.

Нед об этом не знал, он лишь оставил подношение — один серебряник (Хватит! Он же не рассчитывает на особо большую любовь!)

Удовлетворённый и обнадёженный, вышел их храма Селеры, огляделся…и решил посетить ещё и Динаса. Кто знает, что там впереди — зачем упускать возможность достучаться и бога-создателя? Тем более, что тот похож на Жересара. А лекарь — хороший человек. Значит и бог-создатель скорее всего приличный, добрый бог.

Ещё два серебряника. «Эдак тут всё жалованье оставишь!» — подумал Нед, и поспешил поскорее ретироваться с площади богов, пока ему не пришла мысль сделать ещё какое-нибудь подношение.

Нед нашёл храм бога воды, сориентировался на местности, взяв за отправную точку статую Прайона, и зашагал туда, куда ему когда-то указал Жересар. И точно — через несколько минут Нед стоял перед домиком с зелёными ставнями, на котором висела вывеска с нарисованной на ней иглой и рулоном ткани.

Надпись гласила: «Вышивка и пошив женского нижнего белья».

Нед растерянно замер — причём тут вышивка? И вообще — как это он возьмёт и зайдёт в лавку, где заказывают нижнее женское бельё? А если кто-то подумает, что он мужелюбец? Что это само бельё предназначается ему?